Станислав Строчинский: «В школе должно быть интересно и весело!». Интервью со знаменитым педагогом нашего города

Станислава Александровича Строчинского в Нижневартовске знают очень давно. Именитый директор возглавлял лицей, позже стал основателем и первым директором Гимназии №1. 12 лет он был не в профессии, жил в Белоруссии, но продолжал поддерживать связь с коллегами и выпускниками, наблюдал за развитием города. А в 2020 году он вернулся, чтобы возглавить 23 школу. О том, как происходило становление Гимназии, в чем особенности современных учеников и родителей и что нужно, для создания хорошей школы он рассказал в эксклюзивном интервью изданию Gorod3466.ru.

- Мой первый выпуск состоялся в 1986 году. Это было в 11-ой школе, мне было 26 лет, я преподавал историю и был классным руководителем в 10А. Директором школы была Любовь Максимовна Арзамасцева.

Так случилось, что в апреле 1986 ко мне на урок попал заместитель министра образования РСФСР И.М. Косоножкин, с большой московской делегацией из министерства образования. Урок высокому начальству понравился, и я, неожиданно для себя, стал знаменитостью местного образовательного ландшафта. Сейчас моим первым выпускникам уже за пятьдесят. С некоторыми из них я дружу, их внуки учатся в 23-ей школе, что для меня и радостно и лестно.

А дальше школьные обстоятельства сложились так, что я вынужден был направиться от одной Любови к другой Любови. Первым моим директором, как я уже говорил, была невероятно талантливая и красивая Любовь Максимовна Арзамасцева, а в январе 1987 года я стал работать у легендарной Любови Артуровны Додоновой. На Любови мне везёт, жену мою тоже зовут Любовь, Любовь Ивановна.

В уже далёком 1991 году, когда всё в стране и на местах рушилось и разваливалось, Любовь Артуровна Додонова задумала образовательный проект, под названием «Коммерческая Школа», её идею поддержали в районе – Валентина Анатольевна Ширяева, а в жизнь претворять все эти замыслы назначили меня. Так в моей жизни случилась "Коммерческая школа", которая потом стала лицеем «Кораблик», а в 2002 году «Кораблик» стал Гимназией на Ханты-Мансийской 41А. Если подпустить немного пафоса, то можно сказать, что "Коммерческая школа" – Лицей – Гимназия - это самое главное событие в моей профессиональной жизни.

- А как именно происходило становление «Коммерческой школы»?

- Начались 90-е, все развалилось, а в телевизоре появилась реклама «Рижской коммерческой школы». И тогда Додонова мне велела узнать — что это такое? А это был такой денежный проект, потому что это Рига, потому что это запад. И она говорит - а не основать ли нам что-то подобное? Коммерческие классы? И тогда Любовь Артуровна договаривается с районной администрацией, и мы решаем открыть эти классы.

Тогда всё было гораздо проще, ещё не сформировалась эта громоздкая чиновничья машина. В стране и в городе было очень тревожно, неопределённо, а в образовании было очень свободно, всё новое и необычное только-только задумывалось и воплощалось… Это было после ГКЧП и перед Беловежской пущей… Накануне развала Советского Союза…

Мне предоставили вертолет на 2 недели, и я полетел по всем школам района, увидел, что это такое, какой у нас огромный район, был в Покуре, Корликах, Новоаганске, Зайцевой речке, в Охтеурье, Большетархово...Оттуда мы набрали ребят — целый 10-й класс детей из района, и класс из городских школ — из 7, 6, 15, потом подключился и Излучинск. Додонова детей района сразу поселила в общежитие. Так и началась история моей успешной работы в этой коммерческой школе.

- А в чем была особенность этих классов?

- Тогда, в 91-м году, мы сами составили программу. Еще не было общепринятых норм. Мы сами решали, что нужно преподавать. Кроме обязательного учебного плана, у нас была музыка, психология, риторика, много физкультуры. И вели эти дисциплины такие молодые, красивые и увлеченные учителя, что у учеников сразу наладились с ними доверительные и дружеские отношения. Кроме того, так сложилось, что и родители нам доверяли, а мы почти никогда им не звонили и не грузили их нашими школьными проблемами. С некоторыми так и вообще не встречались, разве что на выпускном балу только… Доверие – это очень важная составляющая успеха в школьной работе.

- А как дальше сложилась судьба этого первого выпуска?

-Первые два набора в коммерческую школу или в лицей вообще преобразовали жизнь в педагогическом училище, наполнили её волнением и притягательностью. В училище с 1-го по 4 курс учились только девушки! Девичье царство. А тут — появилось 50 парней. Сразу сменился тонус жизни.

- То есть они все — все 2 класса по 25 человек, после, продолжили учиться тоже в одном месте?

- Да! Когда они заканчивали закончили 11 класс, возник вопрос - что дальше? Ведь так случилось, что им было очень интересно учиться. И тут Любовь Артуровна снова принимает решение, которое опережает время - Додонова заключает договор с Тюменским университетом, и при уже высшем педагогическом колледже открывается филиал Тюменского государственного университета. Три факультета: экономика и управление, финансы и банковское дело, юриспруденция. Это было открыто именно под эти 2 класса коммерческой школы или лицея, и все ученики без экзаменов перешли учиться в филиал ТГУ.

Так и пошло дело, мы стали очень популярны в городе. К нам начали стремиться все больше ребят, выстраивались очереди, чтобы попасть в 10-ый класс.. А после, в 2002 году, уже с помощью другой красивой, талантливой и влиятельной женщины нашего города - Нины Евгеньевны Васильевой, была открыта гимназия, точнее сказать, мы с помощью Нины Евгеньевны, наконец, обрели своё здание и свой почтовый адрес – Гимназия на улице Ханты-Мансийской 41А. Нам нужно было расширяться, и было принято решение о реорганизации 20-ой школы, так появилась наша Гимназия. Сейчас это Гимназия №1

А когда мне исполнилось 50 лет, я ощутил, что немного устал от очень интенсивной и изматывающей педагогической работы, и на семейном совете мы решили, что нужно уступить место молодым. Тогда в Гимназии появился молодой человек; историк, великолепно образованный, честолюбивый и умеющий работать со всеми участниками образовательного процесса. И, как оказалось в будущем, очень хороший руководитель - Эдмонд Валерьевич Игошин. Многие удивлялись его возрасту — он стал директором в 29 лет. Но, я считаю, ставку нужно делать на молодых и амбициозных. Тем более что в итоге все сложилось замечательно.

- Как раз тогда и начался ваш перерыв в 12 лет?

- Да, и я наблюдал уже со стороны за тем, как развивается образование города Нижневартовска. Но, одно дело, наблюдать со стороны, а другое — оказаться в этой ситуации после перерыва. Не зря ведь говорят про воду и реку, что в них нельзя будто бы вступить дважды. И совершенно верно, это уже совсем другая река и другая вода…

- Что вас больше всего удивило, когда вы вернулись?

- Меня сильно удивило и впечатлило то, что мир, переставший быть локальным в нулевые годы, опять, благодаря смартфонам и айфонам, превратился в очень локальный и, наверное удобный для каждого пользователя этих гаджетов. Всё стало крайне индивидуализировано, ученики и учителя в школах живут в своём созданном обществе. Школа во многом утратила функции коллективного воспитателя, воспитательные функции взяли на себя кумиры и модные люди из интернета.

Мне показалось, что из школьной жизни исчезают такие понятия, что начинаются на «СО- »: согласие, сотрудничество, сочувствие, содружество, соболезнование… А тут ещё ко всему этому ещё и пандемия с требованиями обязательной социальной дистанции. Получается, как у Платонова в "Котловане", помните, там, в самом начале, главный герой теряет смысл жизни, но обретает его, когда слушает, как оркестр пионеров начал играть музыку молодого похода. Школа – это место молодой энергии, и эта энергия должна усиливаться, благодаря содействию всего населения школы. Я не думаю, что школа утратит эти замечательные, коллективные качества, но сейчас их стало меньше…

К чему это привело, с моей точки зрения? Что ушло?.. Ушло то, что очень ценно и важно в школе. Стало меньше, на мой взгляд, личностного, согласованного общения, прежде всего, «ученик-ученик», а также и «учитель-ученик». Школы стали меньше смикшированными по вертикали – зачастую ученики 10-х классов незнакомы с учениками 11-х классов и так далее. По горизонтали тоже очень формальное общение. По сути дела, сейчас у каждого в телефоне собственный удобный мир, но это виртуальный мир.

Я своих учеников на уроках истории знакомлю с выдающимися философами и социологами современности Элиасом Канетти и Хосе Ортега-и-Гассетом. Они оба исследовали общество 20-го века и такие порождения этого века, как массовое общество, массовый человек и массовая культура. Книги «Восстание масс», «Масса и власть», по моему мнению, должны прочитать все учителя, работающие в школе. Школа у нас тоже называется массовой, и жизнь в ней тоже организована по стандартам, но в ней также существуют и неофициальные, невидимые нам стандарты. Они подчас гораздо действеннее тех, что записаны в локальных официальных актах. Так вот, современная жизнь – это жизнь по стандартам, по стандартам всё возрастающего потребления, потребления всего: еды, напитков, одежды, отношений, и особенно удовольствий, всё более изощрённых удовольствий…

- Ложные, навязанные потребности?

- Да, навязанные стандарты, стандарты мышления, стандарты поведения, стандарты в одежде, стандарты на толерантность тоже. У каждого школьника есть собственная станция в виде смартфона, которая позволяет ему формировать собственную модель отношения с миром. Образцами для подражания, как правило, становятся люди очень успешные, эксцентричные, маргинальные, поэтому притягательные. Как правило, эти люди очень довольны собой и постоянно на виду в социальных сетях.

Отсюда и возникает проблема у всех воспитательных программ – им сложно конкурировать с Моргенштерном, с Даней Милохиным и с другими идолами массовой культуры. Это все притягательно, спорить с этим и противостоять этому сложно. Но возможно. Шкраб, или школьный работник, или попросту учитель, должен быть избыточным во всём: в знании своего предмета, в начитанности, в своих хороших увлечениях, и самое главное, он должен искренне участвовать в жизни своих учеников, особенно, если он ещё и классный руководитель. Но всё это невероятно трудно, и особо никак не поощряется… Поэтому у нас в стране и нет таких конкурсов на педагогические специальности, как, например в Финляндии…

Ещё одна проблема школы стала очевидной после некоторого перерыва в школьной работе. Она, наверное, была у нас и раньше, но не так бросалась в глаза. Школьное сообщество, как известно состоит из учеников, учителей и родителей учеников. И для того, чтобы школьная жизнь была более-менее успешной, в этом треугольнике должно быть согласие. А его наблюдается всё меньше. Все три стороны склонны друг друга уличать, обличать и обвинять. Особенно большое усердие по превращению школьной жизни в ринг проявляют родители. Учителя тоже, но в пассивной форме – недовольный ропот в коридорах и учительских.. Так устроена наша страна издавна, что чиновники отвечают за все сферы жизни в стране, а учителя отвечают за всё в жизни учеников, и, притом, в режиме 7/24.

Иной раз тщательно организованная деятельность родителей по контролю за работой учителя делает эту работу невыносимой и невозможной. Дети делают всевозможные записи и фото, мгновенно их передают увлечённым родителям, те отсылают в контролирующие органы, и вот уже нужно писать большие оправдательные отчёты о свежести булочки в столовой или о вменяемости того или другого педагога, который, к слову сказать, прошёл медицинский осмотр, и получил заключение психиатра.

Художник Перов становится очень актуальным в наше время, и, особенно, его «Приезд гувернантки…» Что-то нужно делать в этом направлении. Е. А. Ямбург предлагает принять закон по защите статуса учителя, но, видно, не скоро это произойдёт.

- А почему, по-вашему, все это происходит?

- Финский писатель Марти Ларни написал книгу, «Четвёртый позвонок» называется. Она про американское общество, написана с юмором, читается легко. Там есть примерно такое выражение: «Никто не сомневается в наличии у себя учительского таланта, даже учителя. И никто не сомневается в результатах своего учительского труда, кроме учителей». Это ответ на Ваш вопрос.

Во-первых, да и во-вторых – у многих современных родителей социальный статус, на их взгляд, несомненно выше учительского статуса, и, при отсутствии должной личностной культуры, наблюдается, к сожалению, нередко пренебрежительное отношение к учителям. Как к прислуге.

Вот я в прошлом году, впервые в своей профессиональной жизни, услышал, как мать ученика назвала классного руководителя «овцой» в присутствии детей, и не испытывала при этом никаких угрызений совести, ни во время этого, ни после. И, как показала беседа с этой невероятно требовательной к другим дамой, она очень довольна собой. Это, конечно, недопустимо. Массовый человек всегда очень доволен собой и всегда недоволен окружающими. Он настроен на обличение, но при этом постоянно требует патернализма, все для него должны что-то сделать – Путин, чиновники, учителя, врачи, дворники…

- Так что же в итоге нужно для того, чтобы сделать хорошую школу, как указано на 23 школе?

- Ничего такого особенно делать не нужно. Учителя, любой хорошей школы, во-первых, должны быть интеллектуально богатыми, во-вторых – обладать чувством юмора и самоиронии, и в-третьих, искренне участвовать в жизни своих учеников. Ну, и, как я говорил ранее, учитель, чтобы стать успешным, должен быть избыточным, а это, наверное, самое трудное. И кроме того, в хорошей школе не должно быть травли, старшие должны покровительствовать младшим, в школе должны хорошо кормить, должно быть эстетически приятно находиться, должно быть безопасно. В школе должна быть напряжённая интеллектуальная жизнь, в школе должно быть весело!

Тогда дети не будут хотеть уходить из школы, и она превратится из официального места в неофициальное. И, если всё это случится, то и дети, и учителя будут испытывать чувства радости завтрашнего дня. Вот над всем этим я и замечательный коллектив 23-ей школы работаем ежедневно. И, могу с некоторой долей уверенности сказать, что у нас многое получается. На логотипе нашей школы написано на трёх языках - 23-я школа – хорошая школа. И это на самом деле так!